— Сними наручники, и давай это обсудим.

— Нет, я не настроен сейчас разговаривать, и тем более — не сниму с тебя наручники, пока ты не начнешь меня об этом умолять.

Эти слова ее рассмешили:

— Даже не надейся. И не думай, что я так просто сдамся и раздвину перед тобой ноги.

— О, дорогая, если бы было иначе, я бы не желал тебя с такой силой. И думаешь, я не найду способ, как заставить тебя сдаться? И не мне… себе.

Дернув ее за волосы, Эрик вцепился зубами в шею девушки, прокусывая кожу, пуская кровь и начиная слизывать ее быстрыми движениями языка. Какая вкусная! Девушка ахнула, выгибая спину, напоминая Эрику о мешающей одежде. Он быстро стянуть с себя футболку, чтобы ее грудь касалась только его обнаженной кожи, чтобы свободно чувствовать ее тепло. И насколько ему позволяли сжатые на нем ножки, Эрик заерзал бедрам, обхватывая позади себя ее колени и принуждая девушку ослабить эту хватку. Но ему попалась не волчица, а настоящая ослица.

Поймав губами ее губы, Эрик усилил напор, кусаясь и смешивая поцелуй с ее кровью, прокладывая языком путь в ее рот. И чем больше ему удавалась отвоевать место в кольце ее ног, тем яростнее он двигался, и все сильнее распаляясь сам от этих движений, от ее охов и вздохов, от ответа ее мягких губ.

— О-о-ох… дьявол, как же я тебя ненавижу, — выпалила девушка, почти сдаваясь, и отдавая себя на милость его губам.

Улыбаясь в ее рот, Эрик просунул руку меж их телами, заползая пальцем с жар девушки, резко и сладко, вырывая из ее тела первый полноценный стон.

— Я не это хочу услышать, — сказал он, улавливая, как хрипит его голос от неутолимого желания скорее раствориться в этом скользком жаре, который окутывал его палец.

— Пошел к черту, — выдохнула девушка, обдавая его губы очередным стоном и вызывая в нем смех. — Так чего ты ждешь?

— Умоляй меня, — ответил он, надеясь, что у него хватит терпения этого дождаться.

— Ну уж нет, дорогой, — выдохнула она, захватывая его губы в головокружительном поцелуе, облизывая его рот со всех сторон, расслабляясь, и мало того — начиная под ним нежится и двигать бедрами ему на встречу.

И Эрик потерялся, в пространстве, в своих ощущениях, в ее поцелуе, когда не доставало только одного, самого острого и необходимого. И перестав о чем-то думать, позволяя своему волку заполнить его глотку рычанием, Эрик расстегнул молнию на штанах и одним мощным рывком ворвался в горячее лоно, утопая в нем и в его влажности. Но ему пришлось перевести дух, прежде чем сделать движение, чтобы не опасаться сейчас же и кончить. Где, черт возьми, его холодный, расчетливый контроль? Новое ощущение головокружения опьяняло и злило, накрывало чувствами, сметало эмоциями, когда под ним сгорала такая желанная женщина, у которой он даже не знал имени… Нейла, волчица… его хищная бабочка… одно движение внутри нее, и дикая нехватка разлилась по телу — ему оказалось всего мало, ее тела, ее касаний и движений, ее стонов… и кто здесь готов сдаться? Так, стоп!

Вдох-выдох… и сделав над собой усилие, Эрик встал, подхватывая за собой девушку, сажая ее на стол и не давая опомниться, снова заполняя собой и вновь в ней теряясь.

— Расстегни наручники, — прошептала девушка, накрывая губы, даря поцелуй и прерывая, чтобы уделить внимание чувствительный участкам на шее. — Ну же, давай… расстегни их.

— Не слышу, — издевался он, хоть и безумно желал выполнить ее просьбу, сминая мягкую попку и насаживая ее на всю свою длину.

Но девушка отозвалась лишь громким стоном в его шею, чего он и сам не сумел в себе удержать. Сумасшествие! Это все казалось безумным, нереальным, когда ее жар пылал вокруг его плоти, только вот ее грудь терлась об него через ткань одежды, которой совсем было тут не место, и до того это его взбесило, что он ухватился за нее и дернул по разным сторонам, прижимая уже обнаженную девушку к себе за спину одной рукой и зажимая затылок другой, чтобы вновь целовать и облизывать, чтобы глотать эти стоны и ее дыхание. В его власти… она вся была в его власти! Непокорная, дерзкая, но нуждающаяся в нем, в его теле, в его безудержных толчках и поцелуях.

И почти доходя до края, почти теряя последнюю долю контроля, едва удерживая внутри своего зверя, который рвался из него наружу, вдыхая ее запах, запах ее крови, которая сочилась из оставленных на ее теле отметинах от его когтей, Эрик услышал ответный зов ее волчицы, самки, которая была дико возбуждена и чем-то недовольна, и которая ревела в ней, выглядывая на него из глаз девушки.

— Расстегни наручники, — рыкнула Нейла.

Эрик усмехнулся, продолжая вбивать себя в ее тело, обхватывая скользкими от крови пальцами ее округлую часть тела, и чувствуя, как ее когти царапают его руки, имея возможность за них ухватиться.

— Зачем?

— Расстегни… я не могу так больше.

— Как не можешь?

— Не касаться… расстегни, черт тебя подери! — снова рыкнула Нейла.

— Не слышу мольбы в твоих словах, — ответил он, сбавляя темп и дразня ее медленными, тягучими движениями, и сам погибая внутри ее горячего тела.

Девушка простонала, опуская голову ему на плечо:

— Тебя убить за это мало.

— Всего одно слово, детка, — с улыбкой дразнил он ее губы, терзая их тел, вдыхая всхлип, который вырвал из нее его резкий толчок, — скажи… ты же хочешь взять инициативу в свои руки… и я позволю это.

— Ублюдок, — сладостно выдохнула девушка.

— Но именно таким я тебе и нравлюсь, верно? — усмехнулся он, наклоняясь к груди, кусая твердый сосок и тут же зализывая нанесенную боль, дополняя этим свои размеренные движения внутри нее.

— Пожалуйста… — услышал он.

Эрик улыбнулся, почти ликуя победу.

— Не то, — ответил он, выскальзывая из нее, но продолжая дразнить, скользя членом по сосредоточению ее женственности, почти готовый сорваться, но продолжая настаивать на своем, чтобы сломить, заставить сдаться и признать его правоту.

— Проклинаю и умоляю, расстегни эти чертовы наручники, иначе я и правда застрелю тебя за это.

Истинная Нейла! Совершенно не желает сдаваться, но Эрик услышал, почти, то, что хотел. И к черту все остальное! Он потянулся к заднему карману своих штанов, которые все еще висели на нем, достал маленький ключ и на ощупь расстегнул наручники, готовясь к любой ее реакции, и эта реакция его ошеломила… девушка толкнула его на стул, садясь сверху, обхватывая лицо руками и впиваясь губами в губы, прижимаясь всем телом, скользя по члену и направляя в себя. И как он только терпел отсутствие ее рук на своем теле? Отсутствие всего этого? И вобрав всю его длину, выдыхая возглас наслаждения, она начала двигаться, извиваясь всем телом, блуждая пальцами по всем доступным ей участкам его кожи, сминая мышцы спины, груди и плеч, вгоняя в него свои острые коготки, и сладко облизывая пальцы в его крови, размазывая ее по его же телу, и все яростнее прыгая на нем. Но когда ее стоны превысили допустимое звучание, Эрик накрыл ее рот рукой, позволяя сомкнуть на нем острые зубки, с удовольствием терпя боль и приближение оргазма, и чувствуя, как его «наездница» утопает в экстазе, и как запульсировал вокруг него ее сладостный жар, подводя к краю и его. И Эрик сдался, взрываясь в ее лоне беспредельным, ошеломительным оргазмом…

Время… им обоим понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Эрик слушал свое и ее быстрое дыхание в тишине комнаты, пытаясь понять, что же такое сейчас было… что-то нереальное, что-то, чего не возможно не хотеть испытать вновь и вновь, чего казалось мало, как и мало оказалось сейчас той пикантной боли, которую он любил испытывать и давать во время секса. Хотелось большего, намного большего, и бесконечно. Но! Черт возьми! Даже это было намного больше, чем он обычно испытывал.

Девушка зашевелилась, пытаясь встать с него, едва не падая на задницу от головокружения и хватаясь за его протянутую ей для поддержки руку, и… отвешивая ему мощную и звонкую пощечину. Ну вот, Нейла пришла в себя.

— М-м-м, детка, я рад, что тебе все так понравилось, — улыбнулся он, тряхнув головой и поясняя взгляд. — Похоже, бить меня по лицу у тебя входит в привычку.